|
Календарь мероприятий
ноябрь  2024
Пн |
Вт |
Ср |
Чт |
Пт |
Сб |
Вс |
| | | | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | |
показать все 
Новости партнеров
Обновление BI.ZONE Secure DNS: гибкая настройка фильтрации и максимальная скорость
Читать далее
RED Security: в октябре количество DDoS-атак на ТЭК выросло в 3 раза
Читать далее
Falcongaze представила новую версию DLP-системы — SecureTower 7 Helium
Читать далее
ИСП РАН покажет результаты 30-ти лет работы на Открытой конференции в Москве
Читать далее
Юбилейная конференция ЭОС: ЭОС: 30 лет лидерства на рынке автоматизации документооборота и обсуждение актуальных трендов
Читать далее
показать все
Статьи
Тандем технологий – драйвер инноваций.
Читать далее
ИИ: маршрут не построен, но уже проектируется
Читать далее
Глеб Шкрябин: «Надежные и масштабируемые системы — основа стабильной работы бизнеса в условиях больших нагрузок»
Читать далее
Елена Ситдикова: «На разработчиках программного обеспечения для транспорта лежит большая ответственность перед пассажирами»
Читать далее
Технологический ИИ-арсенал
Читать далее
Взгляд в перспективу: что будет двигать отрасль информационной безопасности
Читать далее
5 способов повысить безопасность электронной подписи
Читать далее
Как искусственный интеллект изменит экономику
Читать далее
Неочевидный САПР: выход ПО за рамки конструкторской деятельности
Читать далее
Скоро некому будет делать сайты и заниматься версткой
Читать далее
показать все
|
Илья Массух: «Невозможно стать успешным без наличия своего домашнего рынка»
Главная /
Архив номеров / 2015 / Выпуск №10 (53) / Илья Массух: «Невозможно стать успешным без наличия своего домашнего рынка»
Рубрика:
БИТ.Персона
Facebook
Мой мир
Вконтакте
Одноклассники
Google+
Илья Массух:
«Невозможно стать успешным без наличия своего домашнего рынка»
Почему российские компании не любят отечественное ПО? Что должно обеспечить государство? Какая «Книга жалоб» появится в 2016 году? На эти и другие вопросы «БИТа» отвечает президент Фонда информационной демократии Илья Массух
|
Досье
|
Илья Массух родился 16 февраля 1970 г. в Москве. Окончил Московский государственный горный университет по специальности «автоматика и управление в технических системах».
В 1993-1995 гг. работал в Российском государственном гуманитарном университете и Фонде развития внешнеэкономических связей России.
В 1995-2008 гг. работал в российском представительстве компании IBM, прошел путь от инженера до руководителя департамента.
В 2008 г. Илья Массух был назначен на должность заместителя директора в ФГУ «Объединение Росинформресурс».
С ноября 2008 г. – советник министра в центральном аппарате Министерства связи и массовых коммуникаций РФ.
В 2010-2012 гг. – заместитель министра связи и массовых коммуникаций Российской Федерации.
С 2012 г. – президент Фонда информационной демократии.
|
– Илья Иссович, насколько самостоятелен сегодня российский ИТ-рынок?
– К сожалению, так объективно сложилось, что где-то с 90-х годов в России началось планомерное использование западных информационных технологий. Международные ИТ-компании крепко стоят на ногах и думают о будущем, поэтому они легко внедрились в российскую систему образования, начиная со школ и заканчивая вузами. У нас до 2000 года было принято иметь в университетах базовые кафедры западных ИТ-компаний – Microsoft, Cisco. И университеты этим гордились.
|
Фонд информационной демократии
Российская некоммерческая организация, объединяющая специалистов в области информационных технологий, политологии и управления. Оператор интернет-ресурса «Российская общественная инициатива».
Миссия Фонда – способствовать обновлению демократических институтов, построению правового государства и гражданского общества путем создания и развития механизмов постоянного и прямого участия граждан в управлении государством с помощью современных информационных технологий. Деятельность Фонда направлена на развитие гражданского общества и содействие внедрению информационных технологий в государственном и муниципальном управлении.
|
Подобная политика привела к тому, что за последние 25 лет появился целый класс людей, воспитанных на западных информационных технологиях. Наши ИТ-специалисты стали больше заниматься настройкой оборудования и использованием готовых продуктов зарубежных компаний и гораздо меньше созданием чего-то своего, нового. Это не очень хорошая тенденция, переламывать ее сложно.
На уровне управления государством произошло точно такое же разделение. Есть чиновники, которые считают, что для получения эффекта в экономике и социальной сфере в России надо быстро внедрить западные информационные технологии и стандарты.
А есть люди, которые убеждены, что, используя в основном западные ИТ, мы попадаем в абсолютную зависимость от них, которая может обернуться определенными потерями при политических осложнениях. Что мы и наблюдаем сегодня.
Многие экономически развитые страны стремятся поддерживать собственные ИТ. Во Франции, например, выделялись дотации из госбюджета на развитие компаний France Telecom, Orange, чтобы отечественная ИТ-отрасль была независимой. То же самое характерно и для Германии.
Мы в России приняли в 2010 году госпрограмму «Информационное общество», в которой была попытка переломить за несколько лет негативную тенденцию локализации западных продуктов и решений, чтобы получать российские технологии и, главное, заставить использовать их сначала в госучреждениях и госкорпорациях, а потом и в коммерческих компаниях.
Под программу были выделены бюджетные средства. Но, к сожалению, в 2012 году возобладала точка зрения, что для нас лучше использовать западные технологии, что необходимо просто договориться с Microsoft, IBM о скидках для российских компаний. Но это был миф.
Другой миф – предложить западным ИТ-компаниям разместить на территории России свое производство. Наверное, идея неплоха для создания рабочих мест, однако она ничего не дает нашей стране с точки зрения технологической независимости. Современные ИТ-компоненты очень глубоко лежат в программной области. Если у вас нет туда доступа, то все, что вы знаете, это как вставить процессор в плату.
То же самое с программым обеспечением. Когда говорят, что иностранная компания локализует продукт для России, это тоже миф. Они здесь поставят два сервера, будут печатать диски и ставить штамп «сделано в России». На самом деле мы понимаем, что все программные коды принадлежат материнской компании. И главная выгода компании находится именно в них. Поэтому заявления западных ИТ-компаний о переносе к нам своего производства вызывают улыбку.
Но, с другой стороны, у нас не так все плохо. Высокий уровень образования российских программистов, математиков и системщиков в ИКТ был заложен еще в советское время. Сейчас пытаются ломать ту систему высшей школы, но, к счастью, она плохо ломается. У нее очень большая инерционность.
До 2000 года вообще ничего не трогали. В 2000-х пошли бюджетные средства в развитие высшей школы. В первой половине 2000-х в России еще не было Болонской системы образования. Поэтому наша система высшей школы сохранилась и выпускает достаточно хороших специалистов, которые умеют мыслить и созидать.
Вот на этой базе можно пробовать делать что-то свое, а не стремиться повторять чужое, чтобы окончательно не превратиться в локализаторов международных решений. К сожалению, сегодня наш ИТ-рынок зависит от западных вендоров более чем на 75%. В последние годы он рос в основном не за счет появления новых продуктов, а за счет увеличения числа пользователей.
Правда, у нас есть нишевые победы, Например, в области информационной безопасности «Лаборатория Касперского», «Доктор Веб» сумели стать лидерами.
Это связано, во-первых, с тем, что начиная с 90-х годов мы смогли отрегулировать эту область ИТ. Во-вторых, западные продукты по информационной безопасности очень сложно адаптируются в России. Поначалу иностранные компании, которые занимаются безопасностью, не придавали большого значения своему присутствию на российском рынке и в результате потеряли его.
Есть и другие достижения. Чем, например, вызван успех компании «1С»? Ведь в 90-х годах, когда продукт компании только набирал популярность, он не отличался особенной сложностью. Но во времена Ельцина существовал неосознанный протекционизм: мы не перешли на западные стандарты бухгалтерской отчетности.
За счет этого образовался большой временной лаг, в течение которого международными стандартами учета было невозможно пользоваться в России. Программы надо было переделывать, но западные компании не хотели адаптировать их под российскую систему бухучета. Пока шли споры, «1С» и другие российские компании развивались, приобретали опыт, «копили жирок», и в 2000 году у них был хороший старт. Сейчас «1С» абсолютно спокойно конкурирует с немецким SAP. Вот что дали эти десять лет. Они позволили нашей компании встать на ноги и завоевать отечественный рынок – это главное, потому что невозможно стать успешным без наличия своего домашнего рынка. Такова общемировая практика.
Российская ИТ-отрасль может стать успешной, если мы дадим возможность нашим компаниям здесь, на отечественном рынке, находиться в привилегированном положении по сравнению с западными компаниями.
– Насколько сильна конкуренция на нашем ИТ-рынке?
– Если говорить о ситуации внутри страны, то она достаточно рыночная. Другое дело, что российским компаниям очень трудно пробиваться к заказчикам из-за того, что у них нет такого огромного маркетингового бюджета, который есть у IBM или Microsoft.
Крупные западные ИТ-компании могут позволить себе годами продавать с нулевой прибылью свои продукты на российском рынке. Что, кстати, и делали в Microsoft, когда у нас был расцвет пиратства в конце 90-х годов. Корпорация фактически поощряла пиратство своих продуктов, чтобы пользователи ставили их на свои рабочие места. То же самое делали и в Oracle, когда в течение нескольких лет бесплатно раздавали нашим государственным органам свою базу данных.
| Государство должно обеспечить спрос на отечественные компоненты, и, что важно, оно не должно финансировать разработку |
Потом Microsoft стал закручивать гайки – бороться с пиратством. И тут же, как по мановению волшебной палочки, западные правительства начали говорить о том, что в России царит пиратство, что пора разбираться с правами на интеллектуальную собственность. Мы как законопослушная страна пошли по этому пути и тем самым легализовали их продукты.
О чем это говорит? О том, что международные ИТ-компании в состоянии в течение нескольких лет не только демпинговать, а просто так, задаром, отдавать свои продукты. Они понимают, что через какое-то время системный администратор, который обучался на тех же продуктах Oracle, не захочет менять их на другую базу данных.
Так происходило и просходит. Поэтому конкуренция есть, но на рынке госзакупок она очень регулируемая. И регулируем ее не мы, а западные вендоры. Они договариваются между собой, кто куда пойдет. Конечно, у них есть глобальная конкуренция, но что касается их присутствия на российском рынке, то тут они уж точно объединятся и не дадут местной компании, у которой нет маркетингового бюджета, пробиться к заказчику.
– Но ведь сейчас наши госструктуры начали избавляться от иностранного программного обеспечения?
– Да, такие заявления есть. Однако процесс импортозамещения в ИТ-отрасли развивается очень плохо. В других отраслях он идет быстрее.
На что только ни идут зарубежные ИТ-компании, чтобы сохранить свое присутствие на нашем рынке. Берут, например, компьютер иностранного производства, переклеивают этикетку «Сделано в России», делают аналог сборочного производства. А, по сути, российская добавленная стоимость – это только новый пенопласт и коробка.
Например, китайская компания Huawei, активно продвигающая себя на нашем рынке, этого даже не стесняется. Но хочу сказать, что она ничем не лучше Cisco с точки зрения информационной безопасности и технологической независимости. Как мы зависили от американского производителя, так будем зависеть и от китайского вендора.
Госкорпорации и госзаказчики как с цепи сорвались, покупая западное ПО. Они поняли, что это их последний
шанс, и объявляют конкурсы на три года вперед! |
И самое плохое, что мы не создаем среды для развития своих программистов, для инженеров-системщиков. Ведь как только ты начинаешь создавать какой-то продукт, вокруг тебя появляются различные КБ, запускается процесс созидательного труда в нашей отрасли, она быстрее развивается. Поэтому очень важно разрабатывать свое, собственное.
И при этом надо ломать убеждение многих наших ИТ-директоров, которые любят повторять: «Никого еще не уволили за то, что купил продукт IBM». И покупают. Люди на ответственных местах просто разучились мыслить системно!
– Есть, наверное, и объективные причины такого поведения.
– Естественно. Есть целая коррупционная система, построенная западными компаниями, – дистрибьютеры-дилеры-интеграторы, которых я называю просто «настройщиками». Все их знание предмета – это доступ к прайс-листу вендора и умение правильно заказать большегрузы, которые проедут через правильный участок границы, где таможенники берут меньше взяток.
– Одна из причин нежелания покупать российское – то, что наши продукты и решения могут быть сделаны хорошо, однако у них слабая сервисная поддержка. Разве не так?
– Так. Слово «сервис» у нас не любили с советских времен. Мы, кстати, когда запускали портал госуслуг в 2009 году, столкнулись с этим мнением. Как это – государство оказывает какие-то госуслуги? Оно выполняет функции, а услуга означает, что ты должен кому-то что-то делать, идти навстречу.
Наши отечественные гранды, если говорить о сервисной поддержке программного обеспечения, научились это делать. У крупных компаний есть отлаженная система поддержки.
Почему так сложно бывает наладить массовое обслуживание клиентов? Потому что оно должно быть системным – важно уметь прогнозировать вопросы и отвечать на них так, чтобы клиенты не получали разные ответы на один и тот же вопрос, иначе у них сформируется мнение, что сервис в компании плохой. Это типичная российская история.
Вспомним советское время, когда обслуживание «Жигулей» целиком зависело от конкретного мастера. Так в современном мире не должно быть. Производитель ответственен за технологические карты определения неисправности.
То же самое у нас в ИТ-мире. Сервисному обслуживанию надо учить в вузах. Потому что ничто не привязывает заказчика к компании лучше, чем хороший сервис. На самом деле продукт может быть не очень хороший, но ваша быстрая реакция на требования заказчика нивелирует недостатки продукта.
| Сервисному обслуживанию надо учить в вузах. Потому что ничто не привязывает заказчика к компании лучше, чем хороший сервис |
Если говорить о российском производстве ИТ-продуктов, то наши компании быстрее реагируют на требования заказчиков, чем западные вендоры. Я в этом убеждался не раз. Локальные производители, особенно для крупных заказов, адаптируют под заказчика и свою сервисную поддержку, и инженерные кадры. Потому что хотят и денег заработать, и остаться на этом рынке.
Такой точечной должна быть и государственная политика в сфере ИТ. Мне кажется, что я не слышал выступлений, например, министра связи о том, что надо закупать только отечественное оборудование, хотя он говорит об импортозамещении. Министр связи может собрать совещание руководителей министерства, которые отвечают за информатизацию, и сказать, что времена изменились, мы должны покупать отечественное. Если бы он публично так несколько раз сказал, то это дало бы эффект.
Когда в 2012 году мы начали заниматься проектом «ВебВыборы», сразу четко поставили задачу – использовать в системе видеонаблюдения отечественное телеоборудование и программное обеспечение. В системе цифрового телерадиовещания тоже используется только отечественное оборудование, хотя это запрещено нашим законом о конкуренции. Но в каких-то вопросах конкуренцию надо ограничивать.
В России, например, есть только один производитель телевизионного ретрансляционного оборудования. А конкурировать он должен с немецким концерном. Это несопоставимо. У одного весь мир и долларовые миллиардные обороты, а у другого – наша страна и рублевые миллиардные обороты.
– Тогда какую же поддержку должно оказывать государство ИТ-индустрии?
– Государство должно обеспечить спрос на отечественные компоненты, и, что важно, оно не должно финансировать разработку.
ИТ-рынок на 50-60% зависит от госзаказа. Но если больше 50% ИТ-рынка контролируется государством, то оно должно ввести преференции – определить ИТ-компании, которые уже сейчас имеют возможность поставлять обрудование российского производства.
Преференции для российского программного обеспечения уже сделаны. И понятно почему. У нас есть, во-первых, компании, завоевавшие известность на мировом рынке. Во-вторых, вход на рынок для новой ИТ-компании очень быстрый и дешевый – чтобы написать программу, вам нужны только голова и компьютер. Поэтому важно было поддержать прежде всего наше производство программного обеспечения.
Вступил в силу Федеральный закон №188, согласно которому госзаказчики должны будут закупать отечественное ПО. Принято наконец постановление правительства о том, что допуск иностранного ПО к госзакупкам будет ограничен уже в следующем году.
Как я уже говорил, у нас есть немало хороших ИТ-компаний, но у них нет возможности проводить большие конференции, громко заявлять о себе, как их западные конкуренты. Нужно определить эти компании, и жестко регулировать в ручном режиме госзакупки, персонально спрашивать у ИТ-менеджеров, что именно куплено и почему.
Я считаю, что это задача Минкомсвязи. Сегодня только специалисты могут разобраться в этом процессе. Потому что отговорок или специальных ограничений будет очень много.
Например, да, я хочу купить российское ПО, но у нас в Газпроме, чтобы участвовать в отборочном конкурсе, ИТ-компания должна иметь оборот не менее миллиарда долларов, а в штате – не меньше десяти тысяч сотрудников. Мы большая компания и должны опереться в работе на такую же. Естественно, вы не найдете ИТ-производителя в России с миллиардом долларов оборота и десятью тысячами сотрудников, поэтому приходится обращаться в западную компанию.
| Какой тренд отрицательный? Для меня – инновации. Это слово стало просто ругательным |
В начале года меня поразил конкурс Сбербанка на закупку антивирусов, который выиграла компания Symantec. А ведь у нас есть российские компании «Лаборатория Касперского», «Доктор Веб», которые сделают любую версию антивирусов, удобную для Сбербанка. Или госкорпорация «Ростех» покупает продукты SAP для своих предприятий оборонного комплекса, хотя в стране есть «1С».
Закон для «софта» принят правильный, но как его будут исполнять? Думаю, начнут увиливать, покупать информационные системы, а в их составе будут все те же иностранные продукты.
– Чего в этом больше – привычки, нежелания думать, коррупционной составляющей?
– И привычка, и коррупционная составляющая тоже есть. И, конечно, ментальность. ИТ-директор думает: куплю лучше продукты Microsoft. Естественно, у этой корпорации очень хорошие презентации, маркетинговые материалы. А параллельно к заказчику приходит известная российская компания и говорит, что разработала продукт не хуже, чем у Microsoft. Ну и начинается то, о чем мы уже говорили.
– Происходили ли на отечественном ИТ-рынке в 2015 году события и перемены, которые вас порадовали? Или встревожили?
– Если говорить об импортозамещении, то меня больше всего порадовал выход закона и постановления о преференциях по закупкам программного обеспечения для госорганов. Комитет по информационной политике Госдумы проявил себя в этой ситуации очень хорошо. И правительство, молодец, не поддалось нажиму Ассоциации европейского бизнеса, которая грозилась уйти из России.
А меньше всего порадовало в этой же области импортозамещения то, что у нас с начала года госкорпорации и госзаказчики как с цепи сорвались, покупая западное ПО. Они поняли, что это их последний шанс, и объявляют конкурсы на три года вперед! Хорошо, что ведомства перевели на годовой бюджет начиная с 2016 года, поэтому они не имеют права делать закупки сразу на три года.
Это связано и с ментальностью, и с нежеланием осваивать новое: вот закупим в последний раз ПО Microsoft и будем потом три года его настраивать для своей корпоративной сети.
Еще один хороший тренд – переход на облачные технологии, хотя он начался не в этом году, и до конца у заказчиков нет веры в эти технологии. Но у меня к ним положительное отношение. Я считаю, что за облачными технологиями будущее.
Какой тренд отрицательный? Для меня – инновации. Это слово стало просто ругательным. Посмотрите на Сколково – на него тратят огромные деньги, а выпускаются какие-то поделки, не имеющие практического применения. Я не помню у Сколково проектов, которые стали бы заметными, ровно так же, как у Роснано, у РВК…
Еще один негативный пример – телекоммуникационная компания Yota. Мало того, что она так и не стала популярной, она оказалась еще и офшорной. Ее продали в октябре китайскому холдингу. И это показательная история. Потому что для критичных отраслей или технологий в России есть законодательство об иностранных инвестициях, есть государственная комиссия по иностранным инвестициям.
Что было бы, если бы Yota находилась в российской юрисдикции? При продаже иностранным инвесторам она должна была подать заявление в комиссию по иностранным инвестициям, которая бы решала этот вопрос. И государство точно бы знало, что компания, на которую сделал ставку президент, вдруг передается китайцам. Поэтому важен перенос юрисдикции отечественных компаний в Россию.
– Как вы полагаете, российские компании уже адаптировались к кризису?
– Компании, выпускающие программное обеспечение, мне кажется, адаптировались. Основная часть их затрат – зарплата программистов – не увеличилась, а в долларовом выражении даже заметно сократилась. Поэтому у «софтовых» компаний кризис кризисом, но структура себестоимости не сильно поменялась.
У компаний, выпускающих оборудование, структура себестоимости изменилась из-за импортных компонентов, которые подорожали в два-три раза. И процентная ставка по кредитам заметно возросла. Поэтому тяжело сегодня производственным компаниям и интеграторам.
– А каким стал 2015-й для Фонда информационной демократии? Чего удалось добиться? Что в планах 2016 года?
– Когда мы организовали фонд в 2012 году, много говорилось о том, что нужно развивать электронную демократию. Для демократии не важно, каким образом информация поступает к человеку, главное, чтобы она поступала. Поэтому задача нашего фонда в том, чтобы человек получал совокупность разной информации, и пусть он на базе полученных данных принимает решение.
Кроме того, уже два года работает интернет-ресурс «Российская общественная инициатива» (РОИ). Человек сам подает иницативу, люди за нее голосуют, а мы только создаем платформу. Этим РОИ принципиально отличается от московского интернет-проекта «Активный гражданин», где на сайте столичная власть задает вопрос, дает варианты ответов на него, а дальше идет голосование.
Посещаемость РОИ приличная, набралось большое число людей, которые его используют. Если раньше запускали очень много федеральных инициатив, то сейчас достаточно много идет инициатив из регионов. Власти стали изучать эти инициативы. Не дожидаясь набора необходимых голосов – 100 тысяч голосов или 5% от населения региона, они, если могут решить этот вопрос, сразу решают. И таких примеров достаточно.
Мы запустили интересный пилотный проект в Татарстане и Краснодаре – «Книгу жалоб». На РОИ часто поступают даже не инициативы, а просьбы или жалобы. Но их мы публиковать на РОИ не можем. Так мы поняли, что в интернете требуется площадка, на которой можно на что-то пожаловаться. И решили сделать федеральный проект «Книга жалоб». С его помощью можно сформировать объективную картину, что именно волнует граждан в стране. В 2016 году планируем запустить его на всю страну. Это будет всероссийская жалобная книга.
– Что бы вы хотели, чтобы было сделано в российской ИТ-отрасли к концу следующего года? Хотя год – небольшой срок.
– Срок небольшой, но индустрия динамичная. Я бы хотел, чтобы наши заказчики начали выбирать российские ИТ-продукты. Первым делом спрашивали свое, а потом уже западное. И главное – пытливым умом искали решения.
Мы вот такие решения в 2012 году нашли, создавая систему веб-трансляций хода выборов президента страны. Нам тогда предлагали продукты от «мировых производителей». Но мы сделали российское решение, которое произвело фурор на ИТ-рынке. Никто не ожидал, что можно сделать в такие сжатые сроки такое качественное решение. 200 тысяч веб-камер стояло по всей стране в онлайне, и было до миллиона одновременных просмотров любой из этих камер. Аналогов этому решению до сих пор нет.
Беседовала Галина Положевец В начало⇑
Facebook
Мой мир
Вконтакте
Одноклассники
Google+
Комментарии отсутствуют
Комментарии могут отставлять только зарегистрированные пользователи
|
Вакансии на сайте Jooble
|
_cover.jpg)
_cover.jpg)
_cover.jpg)
_cover.jpg)
