Александр Галицкий: «Можно впрыгнуть в поезд лидерства, если он только начинает ход. Но когда он несется на скорости, впрыгнуть в него и поменять что-то

Александр Галицкий: «Можно впрыгнуть в поезд лидерства, если он только начинает ход. Но когда он несется на скорости, впрыгнуть в него и поменять что-то – неимоверно тяжелая задача»

Главная / Архив номеров / 2016 / Выпуск №09 (62) / Александр Галицкий: «Можно впрыгнуть в поезд лидерства, если он только начинает ход. Но когда он несется на скорости, впрыгнуть в него и поменять что-то – неимоверно тяжелая задача»

Александр Галицкий:
«Можно впрыгнуть в поезд лидерства, если он только начинает ход. Но когда он несется на скорости, впрыгнуть в него и поменять что-то – неимоверно тяжелая задача»

С 26 по 28 октября в Технопарке «Сколково» прошел V ежегодный Форум «Открытые инновации». Главной темой форума в этом году стали «Технологии роста», а его главным героем – технологический предприниматель, центральная фигура инновационной экономики.

Александр Галицкий, один из основоположников российской индустрии информационных и интернет-технологий, а ныне венчурный капиталист, партнер и создатель фонда Almaz Capital Partners, был среди главных ведущих и спикеров форума. Он любезно согласился ответить на вопросы «БИТа»

– Александр, у каких моделей бизнеса сегодня больше шансов на успех: у простых идей или сложных схем?

– Все определяется множеством параметров. Иногда эффективны простые идеи, если необходимо применить какое-то технологическое решение, как инструмент, как своего рода отвертку или молоток для того, чтобы что-то сделать. Нокогда мы говорим о более сложных технологических моментах, например, о том, что необходимо изменить способ вычисления, то, естественно, появляются сложные схемы, как в реализации техники, так и в реализации бизнеса.

Нацеленный на консьюмеризацию бизнес В2С начинаешь с простых схем, и полагаешь, что будет легко. Однако дальше задумываешься над тем, как привлечь наибольшее число пользователей – превратить их в миллионы, и тогда появляются сложные схемы реализации задуманного бизнеса.

В В2В случае все наоборот: реализация кажется вначале трудной, но вот ты получил двух-трех солидных клиентов, вслед за ними появляются другие, и у тебя выстраивается очередь потенциальных клиентов.

– Какие бизнес-модели в ИТ доказали свою работоспособность?

– Любой бизнес – это бизнес людей, и от того, какие люди стояли у истоков данной идеи, насколько у них хватает энергетики, желания воспринять что-то новое, научиться чему-то, зависит и будущее компании. Говоря о бизнес-моделях вИТ, хочу сказать, что всегда нужно пробовать, какая именно подойдет вам.

Раньше бизнес-модели были четко разделены на B2B и B2C. Но потом люди стали использовать одно и то же пользовательское устройство, тот же смартфон, как для бизнес-задач, так и в личных целях.

С изменением устоявшихся понятий все стали искать бизнес-модели, которые бы привлекали потребителей к тебе сначала за бесплатно, а потом переводили бы их с помощью каких-нибудь дополнительных услуг на платный вариант. Так появилась модель Pro Consumer, но она не всегда работает.

Есть еще один путь – пойти в Open Source, сказать: берите все в открытом доступе, а деньги будете платить только за консультационные услуги или за оказание поддержки. Однако в мире можно пересчитать по пальцам известные компании, которые стали успешными благодаря этой бизнес-модели.

Наш опыт показывает, что разные компании пробовали различные бизнес– модели прежде, чем находили свою. В большинстве случаев нельзя сразу предугадать на 100 процентов, правильно ли выбрана та или модель – нужно пробовать.

Например, недавно ко мне приходил весьма успешный молодой человек с новым типом мессенджера, который работает как своего рода коммуникатор. Сначала я подумал: вот еще один мессенджер, их довольно много. Но когда он начал рассказывать, как будет развивать свою модель, мне стало интересно, потому что он говорил о тех вещах, которые сегодня не могут предложить типичные мессенджеры, предназначенные для широкой публики. Ясно, что его идея будет еще дорабатываться, а поиск модели продолжаться, но то, что рассказал этот предприниматель, имеет здравый смысл, необходимо, по крайней мере, посмотреть на первичные результаты. А выберет ли он правильную модель, покажет время.

В бизнесе ты всегда должен выбрать бизнес-модель и выстроить некий набор метрик, чтобы определить, каким образом ты придешь к поставленному перед собой бизнес-результату. И таких моделей может быть несколько.

– По каким принципам вы определяете интересность проекта?

– Это вопрос комплексный. Например, в нашей команде разные люди, дополняющие друг друга, у каждого существует своя любимая область технологий и своя область знаний, и свой возраст, что во многом влияет на восприятие мира. Мне, например, трудно воспринимать какие-то сегодняшние представления поколения Z, потому что я не отношусь к этому поколению, а моим 20+ летним коллегам это и понимать не нужно, они этим живут.

Мы знаем, что каждое новое поколение не намного умнее предыдущего, однако и набор доступных знаний, и представления, и технологический мир, в котором рождается человек нового поколения – совершенно другие, чем прежде. Ясно, что мне близки по роду моей практической деятельности проекты B2B, глубоко технологический и инновационный софт. Это то, что мне нравится и то, что я пытаюсь выбирать. Тем не менее методика выбора стартапа одинакова для нас всех – мы принимаем некое коллективное решение.

Критерии выбора проекта простые. Мы смотрим на команду – очень важно, кто является ее лидером: надолго ли он, надо ли его менять, готов ли он к этой смене? Может ли развивать команду? Это самое главное. И вот почему.

Понимаете, когда вы создаете бизнес, этот процесс длится не один год. Поэтому члены команды должны соответствовать друг другу по всем параметрам. Одинаковых или подобных идей очень много, а с точки зрения базовых физических принципов мир не изменился фундаментально. Соответственно, любую поставленную задачу могут решить десятки коллективов и разными способами. Главный вопрос заключается в наборе компетенций этого коллектива для решения именно этой задачи на том этапе, на котором данная компания находится. Осознание своих ограничений для нее тоже важно.

Когда с таких позиций мы оцениваем команду стартапа, то возникает следующий вопрос: растет ли и как быстро рынок, для которого команда стартапа разработала свой продукт, решение или сервис? Необходимо, чтобы он был не только большим, но и быстро растущим. Рынок может быть очень большим, но если ты «отъедаешь» чью-то часть в маленькой рыночное нише, то в этой борьбе тебе нужно потратить очень много ресурсов. А на большом растущем рынке у тебя появляется пространство для маневра.

Мне не нравится идея импортозамещения именно потому, что это, по сути, как раз попытка «отъедания» сложившейся ниши у лидера, да еще на достаточно небольшом российском рынке, что очень тяжело, ты ограничен рамками какой-то определенной зоны. Я понимаю, что импортозамещение необходимо для обеспечения безопасности и обороноспособности страны. Но с точки зрения движения вперед и технологического развития меня такая постановка вопроса сильно смущает.

Я всегда говорю о необходимости импортонападения, а не импортозамещения. Когда ты выходишь на зарубежный рынок, ты должен там конкурировать, а если не конкурируешь, то это не совсем правильно. Но «нападение» возможно только в В2В-бизнесе. Потому что, если говорить о конечном консьюмер-пользователе, то кто лучше знает его психологию, менталитет, предпочтения, как не те, кто живет в этой стране? Есть много национальных и местных особенностей, характерных для того или иного рынка, поэтому я не думаю, что компания, стартанувшая в России и ориентированная на чистый консьюмер, будет успешной в Китае или в любой другой стране. Но с B2B высокотехнологическим бизнесе совсем другая история. Исходя из этого, когда у команды стартапа есть что-то, что они могут показать на быстрорастущем рынке, нам это интересно.

Дальше нужно учесть, что путь к успеху компании не быстр, а достаточно долог и, как показывает опыт, практически очень мало компаний остается в бизнесе c неизменной бизнес-моделью на протяжении нескольких лет, а для этих «пилотов» компании нужно иметь технологический задел и преимущества. Если у тебя есть только, пусть замечательная, бизнес-модель, то это слабая конкурентная позиция на рынке. Если же есть технологическая разработка, то это меняет дело. При этом для нас при выборе стартапа важны не патенты, а имеющийся набор технологий, знаний, компетенций его специалистов, которые позволяют команде конкурировать на рынке.

У стартапа нет времени заниматься патентными защитами, ими занимаются большие компании. Время быстрого роста важнее, чем затраты на патентные защиты. Вот наши основные критерии выбора проекта.

В течение года мы рассматриваем примерно тысячу компаний, но отбираем не более трех-четырех проектов. Успешными становятся единицы.

– До распада СССР мы обгоняли в высоких технологиях промышленно развитые страны, хотя наше общество было закрытым. А сегодня доля российской ИТ-отрасли на мировом рынке ничтожно мала. Из обгоняющих мы превратились вдогоняющих. Есть ли шанс у российских ИТ вернуться на прежние позиции лидера? Если да, то что для этого необходимо?

– Мы обгоняли далеко не во всем, к тому же не забывайте, что тогда на исследования, на разработки для обороны и космоса государство давало много денег. Сегодня этого нет, как не хватает и необходимых законов и регулирования. Кроме того на развитие ИТ и других технологических бизнесов не лучшим образом действует запретительная политика, ограничивающая внедрение и использование технологий.

Проблема еще и в том, что в России многие стартапы просто улучшают уже существующие технологии, создают нишевые проекты. Российские компании по сути инкрементальные, они не создают ничего принципиально нового насистемообразующем уровне и не относятся к глобальным лидерам. Когда вы ставите цель сначала добиться успеха на местном рынке, а потом идти на международный – вы теряете время.

Чтобы завоевать мировой рынок своими интеллектуальными продуктами, компания должна быть очень амбициозной, понимать глобальные вызовы, ориентироваться сразу на самый большой рынок, а он сегодня в США и в Китае. Надо чувствовать, будет ли твоя идея востребована сейчас или только через десять лет? Есть ли уже технология, которая может ее реализовать? Потому что стать лидером вы можете, только если ваш технологический продукт будет своевременным, опережать других на несколько шагов, но не на порядок. История знает много таких примеров.

– Недавно физик Стивен Хокинг заявил, что искусственный интеллект может стать опасным оружием в руках меньшинства. Что «создание искусственного интеллекта может стать последним технологическим достижением человечества, если мы не научимся контролировать риски». Согласны ли Вы с ним?

– Всякая новая технология является в чем-то разрушительной для старых понятий, вопрос в том, в чьи руки она попадает. Если дать необученному человеку бульдозер, то он может разрушить всю деревню.

Когда появляется любой мощный новый инструмент, это не значит, что он плох. А искусственный интеллект – это своего рода мощный инструмент, который позволяет человеку, с одной стороны, развиться и перейти на новый уровень, сдругой стороны, решает те задачи, которые человек уже не может решить эффективно, а машина может. Это хорошо. Мы освобождаем свое время для других, более важных вещей. Скажем, использование искусственного интеллекта вобразовании для анализа уровня знаний будет помогать учащимся добиваться успеха на основе персонализированного подхода к обучению, потому что некоторым молодым людям, например, стеснительность или эмоциональность мешают проявлять способности.

– Сегодня много говорят о том, сумеют ли «переварить» банки новые технологические проекты в области финансовых сервисов. Например, FinTech – преобразует банковскую систему или заменит ее?

– Как мы уже говорили, технологии Интернета, искусственного интеллекта позволяют решать задачи, с которые люди хуже справляются. Зачем мне, например, следовать за экспертами, решающими, куда мне вложить деньги, когда есть роботы, которые могут анализировать ситуацию на фондовом рынке и давать подсказки, как поступать, удешевляя при этом мои затраты значительно эффективнее.

Возьмем другую большую проблему. Сегодня в мире около трех миллиардов людей не имеют средств, чтобы обслуживаться в банках, это для них слишком дорогое удовольствие. Людей, которые зарабатывают меньше, чем требует банковское обслуживание, гораздо больше интересует кредитование P2P. Банки – лишнее звено в этой цепочке. Если существует технология, позволяющая напрямую обменяться финансами между мной и вами, когда это необходимо, зачем нужны посредники в виде банков?

Исходя из этого, возникло много интересных движений, позволяющих уменьшить стоимость каких-то процессов, либо дающих новые возможности, которые не предоставляют традиционные банки. Так было создано движение FinTech , потому что появились новые технологии, и люди осознали, что могут с их помощью решить свои проблемы практически без участия финансовых посредников.

На пути развития подобных движений стоят регуляторы, которые либо позволяют этому развиваться, либо нет. Соответственно, в этом основной спор. Уничтожит ли FinTech банки, не знаю, но явно преобразует их.

Если посмотреть на цифры инвестирования в FinTech , то они выросли за последние несколько лет с 2 млрд долларов до 16 млрд за последнее полугодие. Но есть и другой показатель. На первом этапе не менее 70 процентов денег шло отвенчурных капиталистов, а в этом полугодии более 50% было профинансировано стратегами, к которым можно отнести банки и различные финансовые институты.

Или возьмем страховую отрасль. Моя машина застрахована, но стоит полгода в гараже, почему я должен платить за ее страховку в течение года, а не за страховой случай? Только потому, что в банках, в страховых компаниях сидят люди, которые просто зарабатывают на этом деньги, но эти заработки непродуктивны, они ничего не приносят обществу. И так сегодня устроена вся финансовая индустрия.

Новые движения переворачивают ее. Мы видим, что сейчас существует сопротивление старой системы новой. И ясно почему. Если я, например, оцифровал все средства и подписал, то трудно выпустить дополнительные деньги. Да иукрасть их невозможно. Потому что если я окрасил деньги и дал им какое-то бюджетное наименование, а завтра их нашли в кармане какого-то чиновника, понятно, как они там оказались. Уже не надо будет по биркам американских банков, как произошло в истории с полковником Захарченко, определять принадлежность средств. Они окрашены, они пришли по понятному пути, чиновник не сможет тогда просто ничего взять.

– Какие еще мировые тренды, на Ваш взгляд, перспективны?

– Быстро развивается коллаборативная экономика, основанная на совместном потреблении товаров и услуг. Иногда меня спрашивают, надо ли поддерживать сервисные компании? Я считаю, что да. Amazon была когда-то сервисной компанией по продаже книг, а теперь это лидер облачных вычислений.

Как я уже говорил, понимание глобальных проблем приводит к возникновению интересных решений. Решая эти проблемы, ты становишься глобальным лидером. Например, у нас есть вложения в компанию из штата Кентукки – американец и украинец создали компанию с большой командой разработчиков в Украине и Армении. Они пришли к выводу, что есть много маленьких производств, которыми можно оперативно управлять из единого центра.

Представьте, что «Тойота» отзывает 5 млн автомобилей, чтобы заменить какую-то деталь. Где она будет ее изготавливать? А заказ надо разместить быстро-быстро на многих заводах. Сейчас эта проблема решается с помощью проведения долгих тендеров. Но когда появляется единое место, в котором можно сформировать задачу и раздать ее в разные места, то возникает коллаборативное исполнение заказа. Между исполнителями уже нет борьбы за тендер, а есть борьба заобъем заказа.

И таких идей много, их реализация позволяет производствам становится более эффективными. Это очень перспективное движение, особенно для территориально разбросанной России, в которой много подобных производств.

Квантовые технологии – за ними тоже будущее. Нанотехнологии основа «умных» материалов. Поэтому когда критикуют Чубайса, я не считаю это справедливым. Само направление, которым решили заниматься в его компании РОСНАНО, было правильным. Но поймите, что нельзя впрыгнуть в уже идущий поезд. Можно впрыгнуть в поезд лидерства в какой-то области, если он медленно движется или только начинает ход. Однако когда он несется на большой скорости, впрыгнуть в него и поменять что-то – неимоверно тяжелая задача. Поэтому заниматься индустрией нанотехнологий сегодня своевременно.

На каждом жизненном этапе существует набор технологий, которые позволяют менять мир. Например, бензиновая революция абсолютно изменила виды транспорта. Потом пришли компьютерная революция, интернет-революция… Нанотехнология для меня сегодня – в какой-то мере алхимия XXI века. Но когда люди научаться управлять на молекулярном уровне материалами и давать им возможность как-то самоопределяться, эти технологии изменят наш мир вокруг до неузнаваемости, откроют перед человечеством новые возможности.

Квантовые технологии изменят совершенно компьютерный мир. Сегодня софтверная индустрия вырвалась вперед, «железо» почти ничего не стоит. Спустя какое-то время, я думаю, она по-прежнему будет иметь большое значение, нореволюционная роль достанется уже другим технологиям.

– Есть ли в России сферы, где ИТ-стартапы особенно необходимы?

– Понимаете, бизнес может быть разного размера – местным, региональным, глобальным. Когда мы говорим о глобальных стартапах, то, если я хочу придумать нечто революционное, я должен делать то, что сегодня востребовано, и приэтом опережать основное движение – пытаться перепрыгнуть самого себя.

Вместе с тем существует немало бизнесов, которые касаются локальных улучшений, начиная от работы пекарни и заканчивая городским транспортом. Главное, чтобы были созданы условия, в которых эти бизнесы чувствовали бы себя равноценными и необходимыми. Это очень важно.

Конечно, большие задачи для бизнеса всегда формируются глобальными вызовами. Например, мы знаем, что количество людей на Земле быстро растет. Возникают вопросы, как обеспечить их протеином, пресной водой и так далее. Подобные вызовы и двигают технологический мир.

Это движение обеспечивается двумя способами. Первый способ – это инициатива частного человека, которая движет миром. Такую роль сегодня играет бизнесмен и инноватор Алан Маск. Он живет большими идеями, часть которых реализует сам, часть будет реализована другими. Маск ставит задачи, которые кажутся нереализуемыми, и осуществляет их. Пусть у него не все получится, но это судьба первопроходцев. Все ли получалось у Теслы или Фарадея, Королева или Курчатова с первого раза?

Есть другой способ – инициатива государства. Например, в России, где много рек, есть возможность решить проблему дефицита протеина посредством разведения рыбы. Давайте решим эту проблему для человечества, и не будем кормить всех жуками или добывать протеин из растений! Но это постановка задачи государством.

Кроме глобальных, существуют сегодняшние, чисто технологические проблемы. Но, например, внедрение технологии блокчейн для оптимизации бизнес-процессов, создания доверенной среды или организации честных выборов и так далее тоже может изменить мир к лучшему, и уже сегодня. Однако одновременно есть и задачи локального уровня, которые можно решить, просто перенимая опыт соседей.

Я всегда привожу в пример Варшавскую биржу высоких технологий. Ты приезжаешь в Польшу и, с одной стороны, разочаровываешься, а с другой – понимаешь, молодцы ребята! Разочаровываешься, потому что я ищу глобальные стартапы. А молодые поляки говорят, что это рискованно, лучше выйти на биржу, заработать там свои 10 миллионов евро, решить проблему обучения детей, купить дом, обеспечить себе сытую старость – и жизнь удалась!

Для многих бизнесов, действительно, и не надо ничего другого. Если я создал грамотную технологическую пекарню и каналы распространения хлеба, вышел на IPO на российской бирже, то с этими деньгами можно уже делать что-то новое или просто улучшить жизнь своих близких. Так давайте откроем такую биржу, чтобы заработал местный бизнес.

Поэтому на что следует ориентироваться стартапам? Нужно ориентироваться на подобные компании – учиться строить бизнес на уровне города. Помните время, когда в каждом городе были кабельные компании, потом их скупили, появилась одна большая компания? Создавались когда-то и локальные сотовые компании, которые потом тоже были скуплены. Но именно так развивается инфраструктура страны и формируется инновационная нация.

– Любые неудачи не считайте провалами, считайте, что вы чему-то все равно научились. Если мы совершаем какую-то ошибку, это значит, что мы еще живем и что мы еще учимся! А большинство ошибок всегда можно исправить, даже влюбом возрасте.

Комментарии могут отставлять только зарегистрированные пользователи