|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
С того времени многое изменилось. В декабре 2017 года в мире шахмат произошло событие, которому СМИ не уделили настолько много внимания, сколько следовало бы. В этот раз в древнейшую интеллектуальную игру сразились две компьютерные программы. Первая – абсолютный чемпион по шахматам 2016 года под названием «Stockfish 8». Этот шедевр программерского искусства способен просчитать до 70 000 000 игровых позиций в секунду, что не оставляет никаких шансов противнику. Против нее играла новая разработка команды Google под названием «AlphaZero». Впрочем, как «играла»? Начнем с того, что AlphaZero вообще не предназначена для игры в шахматы – это просто самообучающийся ИИ с быстродействием около 80 000 операций в секунду. Четыре часа самостоятельного изучения игры в шахматы, и разработка Google вышла на поединок. Каков результат? Из ста сыгранных партий AlphaZero выиграла у Stockfish 28 и сыграла вничью 72 раза. То есть за четыре часа своего обучения этот новый вид ИИ узнал и понял о шахматах чуть больше, чем абсолютный чемпион компьютерного мира, разрабатывавшийся в течение десяти лет командой из 166 человек. Скорее всего человечество еще даже близко не ступило на порог понимания супервозможностей такой системы. Любая область, как-либо связанная с информационными технологиями в 2018 году, просто фонтанировала событиями и новейшими разработками. Однако, что особенно интересно, окрепла связь между информационными и биотехнологиями. Био- и мединженеры – уже не просто пользователи персональных компьютеров, пользующиеся Excel и Word, чтобы оформить свои изыскания в виде офисных документов. Прямо на наших глазах происходит глубокое проникновение биомедицинских технологий в ИТ и наоборот. Бионические «умные» протезы печатаются на 3D-принтерах и становятся доступны людям с ограниченными возможностями по всему миру. Инженеры и ученые активно вживляют в свои тела всевозможные биоинформационные сенсоры и датчики. Транскраниальная стимуляция уже несколько лет назад была способна создавать суперсолдат [3], бороться с депрессией [4] и избавлять от религиозного фанатизма [5]. В 2018-м ее рассматривали как средство создания суперспортсменов [6]. Каковы будут возможности этой технологии в наступающем 2019-м? Много исследований нынешнего года были посвящены «персональной медицине». Здравоохранение и искусственный интеллект во всем мире активно идут на контакт с конкретным человеком. Это означает, что в 2019 году мы скорее всего уже увидим в свободной продаже персонализированные лекарства, созданные с помощью ИИ, которые способны не просто вылечить некую болезнь у целой группы людей, но смогут это сделать максимально эффективно у одного конкретного пациента, подстроившись под его код ДНК и особенности заболевания.
В России уходящий 2018 год прошел под хэштегом #Цифровая экономика. С января 2018-го, после опубликования программы «Цифровая экономика Российской Федерации» [7], интерес к этой теме бьет все рекорды. «Умные города» и телемедицина, интернет вещей и цифровое образование – в приоритете. 17 сентября 2018 года на заседании президиума Совета при Президенте РФ по стратегическому развитию и национальным проектам было принято решение вложить в нацпрограмму «Цифровая экономика» еще больше средств, а именно более 2 трлн руб. до 2024 года. Больше всего денег до 2020 года будет выделено на «Информационную инфраструктуру» – около 436 млрд руб., на «Формирование исследовательских компетенций и технологических заделов» уйдет 50 млрд руб., на «Информационную безопасность» потратят 34 млрд руб. и на «Нормативное регулирование» – 269 млн руб. Единственное направление, на которое не предусмотрено затрат на реализацию, – это «Кадры и образование» [8]. Сейчас трудно предсказать, насколько эффективно все это сработает. Даже Дмитрий Медведев на форуме «Открытые инновации 2018» призвал относиться к внедрению новейших технологий максимально осторожно: «Когда я слышу призывы к полному отказу от бумажных документов и их переводу в электронный вид, я задаюсь вопросом: а долговечнее ли сервер, чем бумага? Я не могу включить компьютер, купленный в 1998 году – он или “умер”, или уже ни с чем не стыкуется. А вот бумажными носителями, которые я купил или получил в том же 1998-м, я могу воспользоваться и сейчас». Хотя, если говорить об «умной Москве», то здесь по крайней мере уже видна полезная практическая реализация многих современных концепций, о чем уже рассказывалось в нашем журнале [9]. В любом случае в наступающем году скорее всего мы станем свидетелями грандиозных перемен в жизни, связанных с цифровой экономикой. Между тем главный вопрос даже не в том, какие технологии и в каком объеме будут реализованы и доступны. Мы стоим на пороге масштабного социального преобразования, когда «цифра» кардинально изменит все общество. Молодые люди, родившиеся после 2000 года, не воспринимают большие по объему тексты (так называемое клиповое мышление). У них отсутствует необходимость в навыках самостоятельного счета и письма от руки. Это полностью меняет дорожную карту образования во всем мире. Связав эти трансформации общественного сознания с исчезновением многих современных профессий, быстрым устареванием квалификаций и невозможностью найти применение рабочим навыкам огромных групп людей в самое ближайшее время, возникает интересный вопрос: что мы, люди, будем делать, если технологии на самом деле разовьются так, что кругом останутся одни сплошные роботы? Уже сейчас есть опасения, что в ближайшее время большинство рабочих мест будет полностью автоматизировано. Конечно, вряд ли в наступающем 2019 году на улицах наших городов будут одни лишь «умные машины» и беспилотные автомобили, однако на 2020 год прогноз Международного экономического форума вряд ли можно назвать сверхоптимистичным в отношении очень многих профессий [10]. Сейчас все эти глобальные изменения выглядят еще не совсем реально. В них не хочется верить. Однако велика вероятность, что такой сценарий может сработать. Бухгалтеры и кассиры, экономисты и юристы, переводчики иностранных языков и врачи-терапевты скорее всего будут не нужны в новом обществе, где во главе всего будут восседать искусственный интеллект и совершенные алгоритмы машинного обучения. Кадровики, робототехники и менеджеры высшего звена – вот профессии будущего.
Впрочем, люди могут стать лишним звеном не только как производительная сила в цепочке создания добавленной стоимости, но даже как потребители товаров и услуг. Юваль Ной Харари в своей новой книге, опубликованной в 2018 году, «21 Lesson for the 21st century» приводит пример гипотетического общества, где, скажем, горнодобывающие предприятия, максимально автоматизированные, добывают полезные ископаемые и продают их перерабатывающим компаниям. Те, в свою очередь, создают из этих материалов роботов, которых продают обратно горнодобытчикам. Люди, в общем-то, лишнее звено на этом празднике кремниевой жизни. Оттого вопрос, чем будет заниматься большинство некремниевых разумных существ, вскоре может стать весьма актуальным. Пока на этот вопрос нет ответа. Тем не менее значительное увеличение времени поиска работы и одновременное отсутствие квалифицированных кадров во многих областях хозяйственной деятельности, уже сейчас заставляют задуматься о том, в какой сфере следует себя применять через пару лет [11]. «Искать себя», вероятно, следует быстро и без промедлений. Наступающий год – отличное время, чтобы определиться со своим местом в обществе ближайшего будущего. В 2019-м самым важным вопросом для многих из нас может стать не столько сама цифровизация общества и то, как она будет осуществляться, сколько как применить себя в новом обществе. Как предотвратить массовую безработицу, создать новые рабочие места и что делать, если предыдущие две инициативы провалятся? Конечно же, не обязательно все будет плохо. Сейчас, в 2018 году, много что автоматизировано, но массового роста безработицы мы при этом не наблюдаем. Харари предлагает задуматься о еще одном парадоксе последствий «Технической Революции 4.0». Идея в том, что новую социальную парадигму, где все максимально автоматизировано, а себестоимость производства сведена практически к нулю – очень хочется назвать «коммунизмом» или «социалистическим гуманизмом». Действительно, бери сколько хочешь, чего хочешь и когда хочешь – за так. Однако разница между традиционным коммунизмом и новым обществом есть, и она велика. Коммунисты возлагали огромную ответственность на пролетариат, который был в ответе буквально за все. Он должен был стать главной движущей силой развития коммунизма. В возникающем же социуме – места для пролетариата не будет вообще! Большинство людей станут просто не нужны никому: ни государствам, которые просто автоматизируют чиновничий аппарат и армию, ни узкому кругу оставшихся капиталистов, которые будут зарабатывать исключительно с помощью умных машин. В свете чего в этой новой общественной формации пропадает сам смысл какой-либо борьбы. Хорошо бороться, например, против эксплуатации человека человеком. Это просто и понятно, но одновременно это означает, что ты нужен своей стране, своему социуму как трудовая единица или как солдат. В таком случае если ты устроишь забастовку, то от этого явно кто-то пострадает. Однако когда люди не нужны в принципе – за что и с кем бороться? У большинства жителей планеты просто исчезнут любые рычаги экономического воздействия на среду проживания. Кто заметит забастовку безработных? Есть ли смысл протестовать или дезертировать тем, кто никогда не служил и не будет служить в армии? В 2018 году актуальным и острым стал вопрос доступа к информации. Влияние социальных сетей на общество сегодня беспрецедентно. Никакое телевидение, радио и газеты прошлых лет не могут даже близко сравниться по силе воздействия с Instagram, Facebook или Twitter. Первые лица транснациональных корпораций и совершенно обычные люди в один день теряют все из-за необдуманных постов или глупых комментариев. Безуспешные попытки взять под контроль соцсети не ведут ни к чему. Показательный провал с блокировкой Telegram и других интернет-сервисов убедительно показал, что имеющаяся административно-командная система просто не способна контролировать новые технологии. Не для того она создавалась и у нее просто нет инструментов, соответствующих нашему времени. В цифровом обществе не работают никакие принуждения, если только вся информация не будет полностью национализирована государством. Если ровно сто лет назад пролетариат считался основной движущей силой прогресса, то в наши дни на его место встала информация. Есть одно большое «но»: информация – это не человек, но чисто физически она способна существовать отдельно от источника своего происхождения. Люди столкнулись с совершенно новым явлением – «информационным обществом», которое можно одновременно интерпретировать как угрозу, спасение, панацею от всех бед и страшное оружие. Как обращаться с этой новой игрушкой, большинство из нас пока не имеет ни малейшего понятия. Надеюсь, что наступающий год принесет всему нашему «информационному обществу» больше успехов и свершений, чем неудач и провалов. Уходящий 2018-й был странным, слабо предсказуемым и неоднозначным, поэтому хочется загадать, чтобы 2019-й стал для всех нас сказочно счастливым!
Комментарии отсутствуют Комментарии могут отставлять только зарегистрированные пользователи
Вакансии на сайте Jooble
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Очень скоро 2018-й станет историей, и мы будем говорить о нем в прошедшем времени. Этот год еще больше ускорил темп нашей жизни. Стало сложно следить за событиями в какой-то определенной предметной области, поскольку объемы информации уже неподвластны для анализа одному человеку
_cover.jpg)
_cover.jpg)
_cover.jpg)
_cover.jpg)
