апрель    2024

Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
1	2	3	4	5	6	7
8	9	10	11	12	13	14
15	16	17	18	19	20	21
22	23	24	25	26	27	28
29	30

показать все 

17.04.2024

РДТЕХ представил Технологическую карту российского ПО 2023

Читать далее 

16.04.2024

RAMAX Group получила партнерский статус уровня Gold по продукту Tarantool

Читать далее 

12.04.2024

На RIGF 2024 обсудили ключевые вопросы цифрового развития России

Читать далее 

09.04.2024

OS Day 2024: «Архитектурные аспекты безопасности операционных систем»

Читать далее 

показать все 

11.04.2024

5 способов повысить безопасность электронной подписи

Читать далее 

05.04.2024

Мотивируй, не то проиграешь!

Читать далее 

22.03.2024

В 2024 году в России и мире вырастут объемы применения AR/VR 

Читать далее 

25.02.2024

Цифровые технологии: надежды и риски

Читать далее 

05.02.2024

Будут ли востребованы услуги технической поддержки софта Oracle в России в ближайшие годы?  

Читать далее 

31.01.2024

Здания с признаками интеллекта. Как Сергей Провалихин автоматизирует дома и производства

Читать далее 

22.09.2023

Эпоха российской ориентации на Запад в сфере программного обеспечения завершилась

Читать далее 

22.09.2023

Сладкая жизнь

Читать далее 

22.09.2023

12 бизнес-концепций, которыми должны овладеть ИТ-руководители

Читать далее 

22.09.2023

Проще, чем кажется. Эталонная модель документооборота или краткое руководство по цифровой трансформации

Читать далее 

показать все 

Главная / Интервью / Евгений Тепляков: «Сегодня в России нет соревнования между разработчиками своих процессоров, потому что рынок еще

Евгений Тепляков:
«Сегодня в России нет соревнования между разработчиками своих процессоров, потому что рынок еще "несладкий", его нужно развивать»

Пока любители поспорить ломают копья на тему «русское ли "железо" этот самый "Эльбрус"» и пытаются сравнить российские процессоры с продукцией мировых ИТ-гигантов Intel или AMD, российский рынок отечественных решений на базе своих разработок продолжает развиваться. Процесс этот носит бурный характер и во многом держится на энтузиазме разработчиков, а не на «распиле бюджета».

Как это происходит? С какими трудностями сталкиваются в своей работе наши разработчики?

На вопросы «БИТа» отвечает Евгений Тепляков, коммерческий директор компании «Промобит» (Омск)

– Евгений, мы много слышим о том, что «если собрано в Китае, то это уже не наше», хватает критики и придирок по характеристикам российского «железа», доступности цен и т.д. С другой стороны, имеется своего рода квазипатриотический угар: «мы все научились делать». Понятно, что истина посередине, но все-таки можем ли мы в России сегодня делать все сами?

– Мы можем многое, однако в разумных пределах и под определенные задачи. Возьмем тему про процессоры МЦСТ «Эльбрус» и рассмотрим на ее примере ситуацию. В России создано все: это интеллектуальная собственность разработчика, создание процессоров, архитектуры, портирование и поддержка программного обеспечения. Имеется опыт изготовления процессоров.

Но производство в основном ведется на заводе TSMC (Тайвань). Технологические процессы у нас пока ограничены 65 нанометрами (нм), а новые процессоры российской разработки – это уже 28 нм. Покупать оборудование для производства на 28 нм? Можно его купить, совещания на эту тему велись. Но главная проблема – такое «удовольствие» стоит очень дорого, а загрузить завод так, чтобы был толк, нечем. Выпустить 10 000 «Эльбрусов» и 100 000 «Байкалов» – это для такого предприятия обычный план максимум на месяц. А дальше что с загрузкой делать? Сегодня на китайских мощностях есть уже 14 нм и даже 9 нм.

Мы часто сравниваем себя с США, но там тоже не идеальная ситуация: американцы сегодня не в состоянии «все делать сами», у них нет заводов с технологиями 14 нм, есть два предприятия 28 нм. Ничего нового: интеллектуальная собственность на разработки у них, а производство – в Китае.

Сегодня ведутся разработки в России для выхода на 28-30 нм, причем речь не о покупке готовых решений, а о создании своих технологий. В Новосибирске в одном из подразделений Сибирского отделения Российской академии наук есть технологический задел по этой теме, примерный срок завершения работ – от трех до пяти лет, но нет жестких рамок «военного времени». Опять же пока нет проблем с размещением заказов на китайских мощностях. Сборка российских процессоров ведется на тайваньской фабрике TSMC. В этом нет ничего страшного, хотя наша ментальность требует «100%-отечественного», и в этом плане работы всем хватит.

– То есть сегодня один только Китай все «железо» делает сам?

– Трудно на 100% сказать, что они «сами все» могут произвести. Существенная часть технологий, а именно средства производства (литографы), разрабатывается и изготавливается на Западе. В Китае есть фабрика SMIC. Завод TSMC принадлежит в основном американцам, есть доля у Китайской Республики – это непризнанное государство на Тайване, основанное сбежавшими на остров в 1949 году оппозиционными власти Мао Цзэдуна политическими силами при поддержке США.

В континентальном Китае (КНР) заявляли, что выпускают уже «свои процессоры», при этом у них никого не волнует, по какой топологии те построены, сколько в них ядер, гигагерц и т.д. Кстати, российскому или американскому обывателю «чисто китайские» процессоры в руки вряд ли попадут – китайцы сами их используют, как «железо для себя», под определенные задачи, промышленные и обрабатывающие мощности.

– Российский «Эльбрус» – это процессор плюс материнская плата. А что, например, у нас с оперативной памятью? Вот недавно видел новинку от МЦСТ с 8-ядерным процессором, чьи в ней стоят плашки DDR4?

– Оперативную память в России делают на своем производстве. Но чипы в мире сейчас в основном трех фирм – Samsung, SK Hynix и Micron – это около 90% мирового рынка, 10% – нишевые продукты, например европейский NYN – это около 2% рынка. Российский производитель закупает чипы, дополнительные контроллеры, а остальное делает сам. Что касается жестких дисков, то скоро начнется выпуск отечественных SSD-накопителей, но там тоже есть свои технологические нюансы. Везде есть определенная доля импортных компонентов, и пока от этого не уйти.

– «Эльбрус» стал известен многим лишь в 2014-2015 годах, но перед этим были годы развития. Что есть сейчас и что нас ждет дальше?

– У «эльбрусовского» проекта история длинная. Когда его в 2000-х годах начинали создавать в МЦСТ, то это было время энтузиастов, крайне скромных заказов со стороны едва живой «оборонки» и полного непонимания со стороны госсектора, сидевшего плотно на Intel и AMD. Сам разработчик в лице МЦСТ был при этом закрытой структурой, которая была далека от контактов с российским ИТ-сообществом, а для обычных людей вообще неизвестна.

«Эльбрус» – это еще и своя операционная система, которую можно охарактеризовать как «что-то между Debian и CentOS». Такое вот основание платформы, которая потом начала расти.

Сейчас экосистема «Эльбрус» – это как когда-то «макинтоши» или «премиум-сегмент» со специализированными процессорами для серверов – все развивается, границы расширяются, но объемы такого рынка для производителя процессоров измеряются чуть более чем в 10 000 единиц.

Многое держится на федеральной целевой программе, связанной с информационной безопасностью: МЦСТ участвует в создании российской супер-ЭВМ (суперкомпьютера) на процессорах «Эльбрус» (стадия научно-исследовательских работ, НИР). В этой программе задействована наша компания, мы делаем часть работ как подрядчик (используется наша архитектура сети – 64 Гбит/с), еще есть компания «Ангара», у нее свой объем. В начале 2017-го выполнены два из пяти этапов НИР, темпы ускоряются, есть схема развития до 2020 года. Замечу, что китайцы в свое время взялись за национальные процессоры по той же причине информационной безопасности и решения спецзадач.

«Эльбрус» возник как отдельная ветка развития российской ИТ-отрасли. Он вообще изначально был темой для военных. Кто в курсе исторических реалий, тот знает, что наша страна в свое время росла как мировой лидер специального «железа», супер-ЭВМ, а потом кто-то в 1970-х годах задал вектор копирования американских разработок. И не было ведь серьезного отставания, просто выбрали такое решение, а могли сегодня реально доминировать в теме суперкомпьютеров. Однако сейчас «нагоняем» и весьма неплохо.

Сегодня МЦСТ вышел на финальную стадию разработки 16-ядерного 64-битного так называемого процессора 9 («Эльбрус-16С», 1891ВМ12Я с поддержкой DDR4). Начало его выпуска запланировано на 2018 год. МЦСТ сообщал сразу о двух вариантах процессора: 8-ядерном и 16-ядерном с поддержкой памяти DDR4. У обеих версий кэш-память второго уровня составит 4 Мб, третьего – 16 Мб. Тактовая частота соответственно 8х1500 МГц или 16х1500 МГц. В 16-ядерном варианте производительность на операциях одинарной точности составит 1152 Гфлопс.

– Правда ли, что «Эльбрус», как говорят, стоит космических денег, что его характеристики в разы хуже Intel?

– Большой вал критики из-за «высокой стоимости» первых компьютеров на базе «Эльбрусов» вызван сегодня в первую очередь тем, что в продаже пока доступны более слабые машины на базе «Эльбрус-4С» (и даже первые «2С»), и выпускаются они скромными сериями. Появление в разы более мощного «железа» и начало его производства должно изменить ситуацию. Пока «процессор 9» еще не готов, идет продвижение на рынок 8-ядерного «Эльбруса» («Эльбрус-8С»), работающего с далеко не новым типом памяти DDR3. Но и это уже далеко не то, что предлагалось в 2015 году.

– Как происходит внедрение российского «железа»?

– Госкорпорации уже тестируют серверы на «Эльбрусах», идут первые поставки по теме импортозамещения и обеспечения информационной безопасности.

«Критическая масса» российского «железа» постепенно накапливается именно в госсекторе: идет этап внедрения – все уже слышали про поставку машин на базе процессоров МЦСТ для государственной паспортно-визовой службы (система МИР), Росгвардии, также первые серверы на «Эльбрусах» опробованы в Пенсионном фонде (ПФР) – в работе подразделений фонда по информированию застрахованных лиц о состоянии их индивидуальных лицевых счетов в системе. «КБ Мотор», российский разработчик, строит на русском «железе» свои системы видеонаблюдения (например, на космодроме Восточный). Тестовое внедрение идет в структурах Росатома.

Есть задачи, которые ставятся на государственном уровне, и хоть изначально многие заказчики не хотят «заморачиваться», ничего не поделать – приходится меняться и развиваться.

– Когда подключится коммерческий сектор?

– В бизнес-сегменте под «Эльбрусы» пока нет «софта», но ведь его можно и нужно создавать. Вообще на «софт» должны быть дополнительные внешние запросы. Пока у нас в российском ИТ-сообществе нет понимания, что нужно ПО писать, и опять же глобальная государственная задача не ставится. Но в целом наблюдается интересная ситуация – все происходит на фоне общей эволюции отрасли.

На «Эльбрусах», которые сейчас уже работают, нельзя, например, запустить Windows 2003 Server. Сразу возникает в памяти тупиковая линейка Intel Itanium, которая шла вместе со своим «софтом», но в 2012 году приказала долго жить.

Но что такое Windows как экосистема в перспективе на 7-10 лет? Она умирает как оригинальная и немодифицируемая и в итоге превращается во что-то открытое: Microsoft открывает исходники, внедряется поддержка Linux, Android-систем.

Экосистема Linux, как ни крути, это общее будущее. На серверном рынке уже более 70% решений под ней работает, все сетевые 100% работают под ней. А что до бытового уровня, то продолжающееся развитие инфраструктуры, мощности интернет-каналов приводит к тому, что все уходит в облака, и основная работа начинает вестись через браузеры и облачные приложения.

И вот здесь всем становится фактически без разницы, что там крутится внутри ваших корпусов: импортное или российское. Теперь вспомните, что мы говорили о качественном росте характеристик наших процессоров за последние годы и подумайте, что будет по силам новым «Эльбрусам» еще через несколько лет?

– Возможна ли конкуренция между российскими разработчиками «железа», ведь, кроме МЦСТ, есть еще, например, «Т-Платформы» и их проект «Байкал»?

– Сегодня в России нет соревнования между разработчиками своих процессоров, потому что рынок еще «несладкий», его нужно развивать, капитализировать и т.д. В МЦСТ не конкурируют с «Т-Платформами», которые, в свою очередь, сейчас подают свой «Байкал-Т1» как «российский процессор для станков с ЧПУ и телекоммуникационного сектора». Хотя на «Эльбрусах» тоже выпускают станки с ЧПУ с 2012 года. Но здесь нет привычной конкуренции, есть позиционирование, попытки занять свое место в формирующемся сообществе.

Собственно, участники нашего рынка еще не в состоянии кооперироваться и вместе этот самый рынок развивать: например, те же «Т-Платформы» могли бы выпускать материнские платы для «Эльбрусов». Но пока весь рынок работает на перспективу, нет проблемы «сделать круче», чем у другого, – есть задача создать задел на будущее. И потом, русские еще на мировой рынок, по сути, с этим товаром даже не выходили.

– Как получилось, что небольшая компания из Омска вдруг оказывается в передовой группе тех, кто фактически работает на амбициозный российский ИТ-проект мирового уровня? Как вам вообще удалось завязать связи с разработчиками российского «железа»?

– В 2013 году мы поехали на Russia Expo Arms (RAE 2013), международную выставку техники и технологий в Нижнем Тагиле. Там впервые встретились с представителями МЦСТ. Они тогда были еще закрытыми для контактов и являлись единственной компанией, разработавшей и реализовавшей «в железе» российские процессоры.

Команда «Промобита»

Как мы дошли до этой темы? Изначально «Промобит» занимался созданием доступных систем хранения данных. В 2010-2012 годах мы выпускали свои хранилища на импортных процессорах, даже продавали за рубеж (оснастили своими серверами на базе Intel несколько дата-центров во Франции). Поняли, что путь тупиковый по своей сути. Что в нем своего и оригинального? Локализация низкая, как и низкая добавленная стоимость. Решили пойти в сторону локализации.

Стали работать с нашими. Сейчас у нас 85% продукции собирается на «Эльбрусах», 15% на Intel. Первая часть для госсектора и госкорпораций, вторая для бизнеса. Мы торгуем за рубли. Пока на заграницу еще не вышли с нашим «железом», но это вопрос времени. Кстати, за рубежом интерес к российской «начинке» на уровне специалистов уже начинает проявляться, да и не последнюю роль в этом играет тема информационной безопасности на волне все большего количества информации об уязвимости данных и «закладках» со стороны американских «партнеров».

– То есть расти можно? Может, у нас, за Уралом, и собирать начнем промышленно из российского «железа»?

– Да, развитие ощущается. То, что делаем сами, идет в фарватере государственных программ. Например, разработка российской системы хранения данных (СХД) без доступа извне, работа по ней включена в дорожную карту развития отрасли до 2020 года. Сейчас у нас 2-контроллерная СХД классического типа, а к 2020 году – мы должны выйти на 32-контроллерную, кэш-центричную.

Основной наш офис сегодня находится в Омске, и базовый костяк сотрудников тоже родом отсюда. В компании сейчас работают 26 человек, в плане развития на конец 2017 года – 50 сотрудников.

Но вот производить в Западной Сибири нашу продукцию – это утопия, сборка выгоднее в западной части России. Поэтому стали резидентами «Сколково», контактируем с Казанским технопарком, принимаем участие в отраслевых мероприятиях.

Что же касается Сибири как площадки для ИТ-отрасли, то сегодня здесь все эксперты отмечают высокий интеллектуальный потенциал. При этом местные «технари» подчас недооценены на общегосударственном уровне, но подвижки в этом вопросе есть.

В феврале 2017 года в Омске прошел крупный ИТ-форум, единственный такого формата за Уралом.

Общие выводы: расти не только можно, но и нужно, а заказы – будут, рынок перспективный.

Беседовал Евгений Белкин

В начало⇑